слишком любил мир и его радости, но главное – искренне считал учебу одной из таких радостей. Его не утомляли лекции или долгие занятия в студии, не раздражала необходимость писать заведомо неудачные постановки, к каждому болезненному опыту он относился с легкостью, постигая техники и обогащая опыт многочисленными промахами. В какой же момент он стал слишком серьезен, когда мнение других стало для него важнее собственного?