Воспитание обязательно «должно быть отечественное, а не чужеземное». Шишков не отрицает, что «чужестранец может преподать нам, когда нужно, некоторые знания свои в науках». Но эти науки, в его глазах, изначально скомпрометированы, так как они не замешаны на вере и родном языке, а, следовательно, иностранное воспитание уже само по себе направлено на повреждение отечественных нравов. Знание чужого языка и чужой культуры, в представлении Шишкова, априорно предполагает незнание своего языка и своих традиций. Иностранный учитель «даже нехотя, вложит в меня все свое, истребит во мне все мое, и сближа меня с своими обычаями и нравами удалит от моих». Поэтому воспитание должно носить не столько познавательный, сколько охранительный характер: «Оно есть весьма важное дело, требующее великой прозорливости и предусмотрения» [Там же, с. 275]. Европейские знания, как и знания вообще, для патриота излишни, гораздо важнее чувство «народной гордости», заставляющее даже в собственных недостатках видеть достоинства и чуждаться всего иностранного. Итак, укрепление веры, отечественное воспитание и забота о языке составляют основу патриотизма. Речь Шишкова в преддверии наступающей войны пришлась весьма кстати и была хорошо принята не только «Беседой», но и Александром I, давно уже всерьез готовившимся к войне с Наполеоном