Комната была просторная, внушительных размеров, и едва ли я смогу передать, сколь странный холодный вид придавало ей полное отсутствие цвета. Турецкий ковер, что выглядел как тканная снежная пелена; белый дамаст кресла, дивана и оттоманки; ниспадающий атлас и белое кружево на окнах; спицы, кольца и браслеты из белой эмали; столы с подножиями из финифти и столешницами из белоснежного мрамора; обои чистейшей белизны на стенах – все это, вместе взятое, придавало комнате жутковато-потусторонний вид, и я содрогнулся, когда переступил ее порог.