Особенно соблазнительным бывает сделать из себя эдакий собирательный образ всех драматических героев: от байроновского персонажа, сложившего руки и вглядывающегося в морской горизонт, до блаженного Венички, постигающего под присмотром ангелов глубину безумия. В итоге, собрав в одно все, написанное о чувствах, любви и неприкаянности, ты рискуешь превратиться в голимую пародию на любого героя вообще.