Пределы ведомства городских дум, круг предоставленных им дел оставался тот же, что и по Положению 1785 г., но при этом не только не ослаблялось, но даже еще усиливалось вмешательство коронной администрации в деятельность городских учреждений. Опека и надзор со стороны коронной власти опутывали городское самоуправление по рукам и ногам. Не говоря уже о том, что все наиболее важные функции отправлялись думой не иначе, как с утверждения «начальства», следует заметить, что и внутренний распорядок городских учреждений, взаимные отношения отдельных муниципальных органов в самой широкой мере подчинялись усмотрению различных «начальств». Так, распорядительная дума, по существу — исполнительный орган общей думы, была поставлена в непосредственное подчинение не общей думе, а коронной администрации. Всякий приговор общей думы, с которым распорядительная дума не согласится, последняя могла представить начальнику губернии, который со своей стороны мог внести спорное дело со своим заключением на разрешение военного генерал-губернатора. Легко видеть, что изложенное правило, в сущности, сводило к нулю право общей думы принимать самостоятельные решения по управлению городом. Но и распорядительная дума, в свою очередь, была поставлена в такое же положение по отношению к своему председателю — городскому голове. Местное «главное начальство» получило право предписывать городскому голове принимать лично, без предварительного доклада распорядительной думе, неотложные меры по делам общественного управления. Усмотрение коронного начальства продвигалось между головой и распорядительной думой точно так же, как и между двумя думами — распорядительной и общей. Система автономных муниципальных учреждений, воздвигнутая Положением 1846 г., на поверку оказывалась чистой фикцией, и отдельные части этой системы, в сущности обособленные друг от друга, превращались просто-напросто в ряд исполнительных органов коронной власти. Все вообще городское управление было отдано по этому Положению «под главное наблюдение и ведение военного генерал-губернатора». Помимо распоряжения этого последнего, не могло быть созвано ни одно собрание «градского общества» и общей думы. Военный генерал-губернатор разрешал несогласия, возникавшие между обеими думами; он же по соглашению с министром внутренних дел составлял инструкцию члену от короны, входившему в состав распорядительной думы; он же назначал одного из выбранных Общей думой кандидатов на должность городского секретаря, утверждал из выбранных кандидатов сословных старшин, утверждал в должности членов распорядительной думы и торговой депутации. Наконец, решения распорядительной думы по некоторым категориям дел обязательно представлялись на его утверждение. Наряду с военным генерал-губернатором на городское самоуправление Петербурга распространял свое «непосредственное ведение» и гражданский губернатор. Он обязательно председательствовал в распорядительной думе при рассмотрении ежегодной росписи и кроме того мог занять там председательское место в