— Я приезжаю каждый раз, — Трис смотрела в окно, и ее голос звучал глухо, — и каждый раз думаю: ну вот сейчас-то я ему объясню, что я другая. Что мне нравится в Огице, что я хочу однажды открыть аптеку. А потом я его чую — и все. И ничего не надо, кроме того, чтобы он мне улыбнулся. Потом я, обливаясь слезами, уезжаю. В поезде трезвею, и прям так и хочется под этот же поезд и кинуться.

Каждый раз после таких поездок Трис становилась мрачной и неуживчивой. Это длилось неделями, и даже если она не сообщала нам об отъезде, мы все равно понимали сразу же, как только ее видели.