Гнев остался в нем, но он превратился из обоюдоострого оружия, вроде кинжала халади, в честный клинок, чью рукоять Григ сжимал, а острие направлял вовне – не на своих товарищей, какими бы мерзкими и злобными они ни казались, а против Пустошей, против Снов.