В связи с посещением Мандельштамом в конце 1934 года психиатра в Воронеже Н.Я. Мандельштам пишет о его принадлежности к людям, которые «превращают в навязчивые идеи каждое тяжелое [resp. значительное] для них биографическое событие» [453]. Таким событием, связанным одновременно и с тяжелой травмой ареста и с радостью «помилования», стало для Мандельштама участие в его деле Сталина.