Я очень хотел умереть. Я много чего боялся: боли, самого страха, чувства беспомощности. Но я хотел. Я понимал, что вся мерзость и стыд, давящее чувство пустоты — всё то, с чем столкнутся окружающие и столкнусь я сам, пройдёт. Все мы смертны, как смертны наши коронеры и гробовщики. И любой наш вызванный смертью позор со временем уйдёт в ничто. Утонет в забвении.

Я никогда не предпринимал попыток самоубийства. Но оказывался на грани смерти, и не раз. Я никогда по собственной воле не поставил бы себя на эту грань. Ни за что. Ни разу. Но я так желал её пересечь.

В моём представлении смерть представала забвением. Несуществующим моментом. Я хотел в неё.