Значит, жалость — близкий враг сострадания, — медленно проговорил Гамаш, переваривая услышанное.

— Верно, она похожа на сострадание, ведет себя как сострадание, но в действительности является его противоположностью. И пока действует жалость, места для сострадания не находится. Жалость уничтожает, выдавливает более благородную­ эмоцию.

— Потому что мы обманываем себя: думаем, что испытываем одно чувство, а на самом деле нас одолевает другое