Думаешь, моя совесть настолько крепко спит, а уважение к тебе так мало, что мне не составит труда воспользоваться тобой? — Люцифер скривил губы, думая, как ужасно выглядит. — Ты умерла, в той пещере, забрала то, что предназначалось мне. А я остался жив, разрываемый изнутри той несправедливостью в нашей жизни, разрываемый ненавистью к самому себе, что не смог тебя спасти, разрываемый тем, что одиночество теперь моя вечная спутница, которую ты смогла загнать в угол своим присутствием, — он сделал небольшую паузу, продолжая смотреть перед собой, чувствуя лишь, как ерзает рядом Аксинья. — Я готов был убить твоего брата только потому, что он был ближе к тебе, знал тебя лучше… Я не собираюсь рушить все одним необдуманным поступком, после которого ты даже не взглянешь на меня. У нас с тобой будет еще много времени и возможностей.