В этом смысле, сказала история, ни одна пьеса в мире, а может, и ни одно литературное произведение в мире, а может, просто ни одно произведение, а может, даже вообще ничто не является настолько неотделимым от меня, не выражает меня настолько, не принадлежит мне настолько, не является настолько временны́м, настолько историческим в буквальном смысле слова, как эта пьеса