нерасчищенные поверхности.

Прошлая зима была худшей в истории. Коммунальные службы вывозили убранный снег на большую площадку за городом, но его было так много, что, несмотря на довольно теплое лето, белая гора растаяла до конца только за месяц до того, как снова начались снегопады. Энджи надеялась, что эта зима окажется помягче, но прогноз погоды не сулил ничего хорошего.

Ингрид Ларсон открыла дверь и пригласила их в квартиру. Она красила хной короткие волосы, постриженные в каре, а лицо покрывал густой слой макияжа. Тени немного размазались в морщинках у уголков глаз. Квартира была светлой, с орхидеями на окнах и большим фикусом в горшке в углу комнаты. На стенах висели картины, по виду — что-то из восемнадцатого века. Большие корабли, маяк и обнаженная женщина, лежащая на кровати в красочной комнате. Из гостиной открывался прекрасный вид на город. Энджи хотелось бы жить в таком месте. Вблизи от ресторанов и кафе, от воды в заливе, и куда не стыдно было бы пригласить гостей. Только без этой ужасной тяжелой коричневой мебели.

— Вы шведка? — догадался Трокич.

— Мои родители были шведами, — коротко улыбнулась женщина. — Отсюда мое имя. Я считаю себя смесью того и другого. Но если не считать двух лет в Швеции у моих бабушки с дедушкой, всю свою жизнь я прожила здесь. Кофе?

— Да, спасибо, — сказали