Бершад хмыкнул и повернулся к Моргану:
— Даже ради спасения моей жизни не смей от меня ничего отрубать. Если дело худо, дай мне опиума и позволь умереть с улыбкой на лице. И с видом на чьи-нибудь сиськи.
Это прекрасно. Я перечитываю это уже пять часов.
