По его манере говорить и держаться чувствовалось, что он считает себя ровней комиссару. Впрочем, они оба держались подальше от толпы, они оба могли смотреть на нее свысока, как люди, которые знают нечто неведомое толпе, которые открыли для себя все механизмы действия человеческой натуры.