путник.
Он сделал ещё пару шагов.
«И вообще… у меня заняты лапы!»
Ещё один шаг.
Снежински посмотрел в сумеречное холодное небо. Выдохнул облачко пара. Представил, как он заселится, устроится под пледом в кресле, закажет в номер горячий суп-гуляш… И забудет о…
Послышался глубокий вздох. Барс бросил чемодан, осторожно положил на землю лыжи и палки, нежно погладил их – не скучайте! – и вернулся за птенцом.
– Эй, проснись! – позвал он.
Никакого ответа.
– Да проснись же! – крикнул Снежински так громко, что с деревьев слетело несколько сухих листков.
Совёнок продолжал спать, ещё и чмокнул во сне клювом, будто съел что-то сладкое.
Лапы у барса заледенели, нужно было что-то решать. Потоптавшись, он снял шапку, засунул в неё совёнка, прикрыл тёплой флисовой подкладкой до самых глаз. Проверил, не мешает ли подкладка птенцу дышать, и поспешил к вещам.
Но