Я протянула ему купюру в двадцать фунтов и показала на ряд знакомых упаковок за стойкой. Он достал одну из них и кинул мне ее на прилавок вместе со сдачей и зеленой зажигалкой. Я легко пододвинула их к себе, как игрок в лаунж-баре, и смахнула рукой прямо в сумочку.

Всю дорогу домой сумка покоилась на пассажирском сиденье. Я избегала на нее смотреть, пока не подъехала к самому дому; вся улица, одетая инеем, жутковато сияла в тусклом янтарном свете уличных фонарей. Я достала из сумки пачку и одним изящным движением стянула с нее целлофан. Пачка со щелчком открылась, и оттуда показалось двадцать первозданно-ослепительных фильтров, словно белые башенки. Я достала одну палочку и перекатывала ее между пальцев, пока родной, знакомый запах не вернул меня в детство. Забавно, что эти смертоносные штучки напомнили мне безмятежные времена. Когда налетевшие сомнения тут же развевались, словно листопад на ветру.

Я чиркнула большим пальцем по зажигалке, ощутив на коже приятное трение зазубренной шестеренки.