Наши кухарки, няньки, горничные, относительно, гораздо независимее, чем их барыни», — писала она в статье «Женский труд»[378]. И тут же задавала вопрос: «Отчего же и женщинам благородного происхождения нельзя было бы работать?»[379]
Ответ на этот вопрос М. Н. Вернадская видела, во‐первых, в традиционном сознании женщины, воспитывавшемся в ней с раннего детства, а во‐вторых, в глубоко укоренившемся в аристократическом сознании презрении к труду. М. Н. Вернадская была уверена в необходимости изменения принципов, на которых строилось воспитание девочек из привилегированных сословий. «Пятнадцатилетний гимназист обыкновенно знает немногим более, чем институтка в 16 лет, — писала она в статье «Свобода выбора труда», — но мальчик в эти лета только начинает серьезно учиться, прежние его познания служат для него не более, как подготовкой; а девушка в эти лета большей частию прощается уже с наукой навсегда, а если и продолжает заниматься, то уж не науками, а искусствами. Отчего же это происходит? Не все же прямо со школьной скамейки идут под венец; а наконец, что мешает и замужней женщине заниматься серьезными предметами, или искусствами, когда она имеет к ним способности? Оттого, что с самого начала девочке внушают совсем другие понятия, чем мальчику»[380]. И продолжала, развивая свою мысль: «Мальчику говорят, что он должен работать, что он может быть полезен для общества, что он должен зарабатывать средства к жизни и для себя, и для своего семейства, и конечно при всем этом не забывают внушать ему и правила семейных добродетелей. Девочке говорят, что она должна быть послушная дочь, а со временем покорная жена, хорошая хозяйка и добрая мать, вот и все. Более ей не говорят ничего, да и незачем; потому что и этого достаточно для семейного круга, а женщина-де создана для того, чтоб жить в своем семействе: удел мужчины — жизнь общественная; удел женщины — жизнь семейная. Так судят почти все; но — справедливо ли это, и может ли такое разделение не иметь очень важных неудобств?»[381]
Ответ на этот вопрос М. Н. Вернадская видела, во‐первых, в традиционном сознании женщины, воспитывавшемся в ней с раннего детства, а во‐вторых, в глубоко укоренившемся в аристократическом сознании презрении к труду. М. Н. Вернадская была уверена в необходимости изменения принципов, на которых строилось воспитание девочек из привилегированных сословий. «Пятнадцатилетний гимназист обыкновенно знает немногим более, чем институтка в 16 лет, — писала она в статье «Свобода выбора труда», — но мальчик в эти лета только начинает серьезно учиться, прежние его познания служат для него не более, как подготовкой; а девушка в эти лета большей частию прощается уже с наукой навсегда, а если и продолжает заниматься, то уж не науками, а искусствами. Отчего же это происходит? Не все же прямо со школьной скамейки идут под венец; а наконец, что мешает и замужней женщине заниматься серьезными предметами, или искусствами, когда она имеет к ним способности? Оттого, что с самого начала девочке внушают совсем другие понятия, чем мальчику»[380]. И продолжала, развивая свою мысль: «Мальчику говорят, что он должен работать, что он может быть полезен для общества, что он должен зарабатывать средства к жизни и для себя, и для своего семейства, и конечно при всем этом не забывают внушать ему и правила семейных добродетелей. Девочке говорят, что она должна быть послушная дочь, а со временем покорная жена, хорошая хозяйка и добрая мать, вот и все. Более ей не говорят ничего, да и незачем; потому что и этого достаточно для семейного круга, а женщина-де создана для того, чтоб жить в своем семействе: удел мужчины — жизнь общественная; удел женщины — жизнь семейная. Так судят почти все; но — справедливо ли это, и может ли такое разделение не иметь очень важных неудобств?»[381]
