Одним словом, он являл образец тех, кого тогда начинали называть «добропорядочными гражданами». В течение многих лет не было ни одного нового события – будь то в области благотворительности, жизни города или творческой жизни, – к которому он не был бы причастен: его мнение всегда принималось во внимание, и его участие всегда приветствовалось. Шла ли речь о создании первой школы для детей-инвалидов, реорганизации Художественного музея, основании Клуба Гролье[97], торжественном открытии новой Библиотеки или учреждении нового Общества камерной музыки, люди говорили: «Спросите у Арчера». Дни его были заполнены, и заполнены делами достойными.
«Чего еще может желать мужчина?» – думал Арчер.