нужно было научиться понимать их буквально как мифическую трансформацию тех мифических трансформаций, которые были их предметом, в которых прозой, сочетающей в себе картезианскую строгость с раблезианским остроумием, была описана индигенная антропология, сформулированная в категориях органических потоков и материальных кодировок, осязаемых множественностей и становлений-животным, а не в эфемерных терминах нашей собственной антропологии, которая на фоне первой выглядит унылой юриспруденцией или теологией (вспомним о правах и обязанностях, правилах и принципах, категориях и «юридических лицах»)