Но это тело, тело любви, уже не действенной, но она есть там, любовь, любви же не нужно ни ласк, ни соитий (даже страшно подумать о старческих соитьях); нет, любви нужно то тело, которое она раньше любила страстно, а теперь любит как ребенка, как собачку, кошечку, птичку, как старую мать или отца, – это тело нужно Вере Николаевне. Когда-то она отдала его тело – вполне еще бодрое – другой женщине, терпела все это рядом, но смерти она это тело отдать не может.