Больно. Конечно, больно, когда двигаются тектонические плиты души. В окно вдруг настойчиво бьется белый голубь, будто не понимает, глупый. Закашливаюсь, расплескиваю вино на шорты, чуть не роняю сигарету; чему опять удивляюсь? Голубятня рядом, в десяти минутах ходьбы, а хозяин там – тот самый настоящий волшебник, седой загорелый старичок, вечно шутящий, что слишком много в юности отправлялся в командировки на юга, вот загар никак не сойдет. Под Новый год наряжается Дедом Морозом, получается вылитый, говорит, ради такого даже стоило отъедать пузо, жаль, сетует, борода плохо растет; ходит по домам бесплатно, детям раздает конфеты, взамен только иногда просит угоститься печеньем – говорит, надо держаться в форме до следующего Нового года. На Восьмое марта всем соседкам – живет тут же, на последнем этаже, – дарит тюльпаны, год за годом чередует цвета: красные, желтые, синие, фиолетовые, однажды достал даже черные, тогда они были большой редкостью; сам радовался сильнее женщин – добыл, смеялся, ведь добыл!