, – отвечал Жак, – я не буду счастлив, как ты, никогда, никогда! Много людей живет такой жизнью, как ты, и они счастливы так же, как счастливы Мими, Биби и Фанни. Но если бы все остановились на этом счастье, то весь мир давно бы превратился в Мими, Биби и Фанни. Только этого никогда не бывало и никогда не будет, потому что у каждого человека бывают минуты, когда его влечет куда-то вдаль, на новую жизнь, и благо тому, кто идет за этим могучим голосом, кто не заглушит его в себе и не заснет на мелочах жизни.
И он уходил в глухой лес; там вокруг него росли и шумели густыми листьями старые столетние дубы.
– О чем шумят они, – думал Жак, – и что за сила в них? Срубит дерево человек, убьет его, а никогда не узнает, чем и как оно жило!
Он ложился на мягкую, сочную траву и смотрел кругом.
– Кто же когда узнает, – думал Жак, – как растет вся эта трава из матери сырой земли? Куда идти, где найти ответ?
И кругом была тишина, только высокие дубы шумели густыми вершинами, да сердце его билось, и слышалось ему, как будто оно выговаривало все одно и то же слово:
вперед, вперед, вперед!
А мысли у него бежали и струились в голове, как тени по траве, а на траву и на лес давно уже сошла темная ночь.
– Потемки, вечные потемки! – шептал Жак, и слезы у него выступали на глазах, слезы бессилия.
– Боже, – говорил он, – где же свет! И по временам ему казалось, что вдруг там, на далекой поляне, сквозь ветви вспыхивал яркий белый свет и освещал всю поляну и деревья. Весь перепуганный, обрадованный,