Никто об этом не знает. Никто не знает ни о ключе, ни о тебе.

О тебе в шкафу.

И о Маме. И о Папе.

И о лагере.

И о лете 1942 года.

Никто не знает, кто я на самом деле.

Мишель.

Не было дня, чтобы я не думала о тебе.

Чтобы я не думала о доме 26 по улице Сентонж.

Я несу груз смерти, как если бы я носила ребенка.

И буду носить до конца своих дней.

Иногда я хочу уйти.

Груз твоей смерти слишком тяжел.

Как и груз смерти Мамы и Папы.

Я снова вижу вагоны для скота, которые увозят их к гибели.

Я слышу поезд. Я слышу его все тридцать лет.

Я не могу больше нести груз прошлого.

И все же я не решаюсь выбросить ключ от твоего шкафа.

Это единственная вещь, которая связывает меня с тобой, с твоей могилой.

Мишель.

Как я могу выдавать себя за ту, кем не являюсь?

Как заставлять их верить, что я другая женщина?

Нет, я не могу забыть.

Велодром.

Лагерь.

Поезд.

Жюль и Женевьева.

Николя и Гаспар.

Появление ребенка ничего не стерло из моей памяти. Я люблю его. Он мой сын.

Мой муж не знает, кто я на самом деле.

Какова моя история.

Но я не могу забыть.

Переехать в эту страну было ошибкой.

Я думала, что все будет другим, что я смогу стать другой. Я думала все оставить позади.

Не получилось.

Их отправили в Освенцим. Их убили.

Мой брат? Он умер в шкафу.

Мне не осталось ничего.

Я думала, что мне останется хоть что-то. Я ошибалась.

Ребенка и мужа недостаточно.

Они ничего не знают.

Они не знают, кто я.

И никогда не узнают.

Мишель.

В моих снах ты приходишь за мной.

Ты берешь меня за руку и уводишь.

Эту жизнь слишком трудно выдержать.

Я смотрю на ключ, и мне хочется вернуться назад во времени, и чтобы ты был рядом.

Мне хотелось бы вернуть те довоенные дни невинности и беззаботности.

Я знаю, что мои раны никогда не затянутся.

Надеюсь, что сын простит меня.