На полу, между столом и кухонной стойкой, лежит Элен. Весь коричневый паркет вокруг нее залит кровью.

Закрывая рот руками, я подхожу ближе. Боязливо оглядываюсь, но в кухне больше никого.

Элен еще жива. Она бледнее белой дверцы шкафчика над ее головой. Из правой части поясницы торчит огромный нож для резки мяса.

Я тяну руки, но потом вспоминаю, что нельзя вытягивать нож из раны, чтобы не усилить риск потери крови. Хотя в ее случае это уже не имеет значения. Женщина хрипит, отчаянно царапает пол ногтями. Кровь вокруг нее уже начала темнеть, она лежит в таком состоянии несколько часов, не меньше. Странно, что она все еще жива. Судя по всему, нож задел какой-то нерв в спине, ее ноги в неестественном положении и она вообще ими не шевелит, в отличии от рук.

— Я… Я вызову скорую, — тянусь в карман за мобильником, но Элен хватает меня за руку, оставляя кровавый след на желтом рукаве дождевика.

— Нет, — она прерывисто дышит. — Нет времени… Иди… Найди…

— Кого найти? — я не могу вырваться из ее цепкой, как для тяжелораненой, хватки. — Кто это сделал?

— Кира, — она судорожно сглатывает. — Найди ее… Раньше него…

— Кого? Фабриса? Это сделала Кира?! — доходит до меня.

— Она на велосипеде… Он вернулся… — Элен кивает куда-то в сторону, будто там что-то стояло. — Сказал, что в лесу… Она все равно не спрячется… Спаси ее…

— Я не понимаю, Элен! — кричу я в панике.

Но Элен резко выдыхает, ее лицо искажается, а потом застывает.

— Элен! Элен!

Я щупаю пульс, ищу дыхание, но тщетно. Вскакиваю, и выбегаю из дома на свежий воздух.