Меня также заставили верить, что я чрезмерно обидчив и должен спокойнее относиться к пустячным «недостаткам» некоторых особ — тем самым недостаткам, которые в моем случае считались совершенно недопустимыми. Такой двой­ной подход меня страшно угнетал. Я не понимал, почему одно и то же поведение может быть и допустимым, и страшно ­предосудительным в зависимости от того, о ком идет речь.