У Хильды — возле кафе «Ришар», куда специально для неё провели пандус. У Софии в мастерской, где она рисует. У Логана…
Тут я задумался.
Логан почему-то представлялся мне только в больничной палате, с перекошенным от злости лицом. И больше никак. Возможно, потому, что он всё время только о своей болезни и говорил. Как будто сросся с нею — или даже ею стал.
Тут я задумался.
Логан почему-то представлялся мне только в больничной палате, с перекошенным от злости лицом. И больше никак. Возможно, потому, что он всё время только о своей болезни и говорил. Как будто сросся с нею — или даже ею стал.
...Логан больницу ненавидел, но не мог из неё выбраться.
«Ерунда какая. Может, Логану… Я внутренне одёрнул себя.
С тех пор как я решил ехать, мы не общались. Точнее, я не общался. Просто прекратил писать, и всё. Когда я рассказал про Бергмана и Швейцарию, Логан так странно отреагировал… Взорвался просто, как мешок с мусором. И в разные стороны полетели объедки.
Я даже не ожидал. Просто хотел поделиться новостью, а он обозвал меня малышом.
И я перестал писать.»