Париж же — другое дело! Мне кажется, что в России есть особое отношение к этому городу. Оно заложено с давних времен в русской культуре и исторической памяти. Подобно спасительному маяку, в омерзительном тумане русской жизни возникал пред мысленным взором русского человека (конечно, если тот имел хотя бы толику рефлексии) Париж. О, Париж! — убежище души, да и просто спасения (пусть и временного) от назойливых кредиторов, опостылевшей жены, бездарных учеников, глупого начальства, скучных родственников, от русской тоскливой осени — «шла баба через грязный двор белье повесить на забор» — да и особенно от тупой российской власти с ее держимордами, пришибеевыми, дубельтами... Париж! Елисейские Поля, «Ротонда», свобода! Раньше все эти вскрики мне казалось литературными, манерными, а когда вдруг открылись границы, то оказалось, что настоящий Париж вернулся и к нам, не мечтавшим съездить даже в «демократический» советский Берлин, не пройдя строгой райкомовской комиссии звенящих медалями и лязгающих вставными челюстями ветеранов партии.