Эдуард Шнейдерман вспоминал:

И тогда и в дальнейшем, легализация написанного происходила почти исключительно через чтения — квартирные, в институтах и студенческих общежитиях, в поэтических кафе и НИИ. <…> чтения были для нас едва ли не единственной возможностью познакомить многочисленных в ту пору любителей поэзии, жаждавших свежего поэтического слова, со своей работой. Ибо печатали — эпизодически, жалкие крохи <…> [64].