Очень интересный случай из своей жизни рассказал мне мой сосед Сергей Алексеевич Журавлев (1913–1997), учитель по профессии, живший в Сергиевом Посаде. Я его хорошо знал как человека порядочного, психически вполне нормального, и поэтому в достоверности его рассказа у меня нет никаких сомнений.
Когда ему было двадцать лет, он тяжело заболел тифом, температура была за сорок, и его положили в больницу. И вот однажды в какой-то момент он вдруг почувствовал большую лёгкость… и увидел себя посреди палаты. Было первое мая, он вспомнил о своих друзьях – и тут же оказался около них. Они весело, с водочкой, праздновали на лоне природы, шутили, смеялись, вели острые разговоры, в том числе и на политические темы, но его попытки пообщаться с ними оказались совершенно безуспешными: его никто не замечал и не слышал.
Тогда он вспомнил о знакомой девушке – и так же моментально оказался рядом с ней. Он увидел её сидящей со знакомым молодым человеком, послушал их тёплый разговор, но они на него опять-таки не обратили никакого внимания.
Тут он опомнился: «Я же болен!» – и сразу увидел себя в палате, а у его койки уже стояли две сестры милосердия с носилками и врач, который произнёс: «Он мёртв, и его нужно отнести в мертвецкую» (так называли тогда морг). В тот же момент он почувствовал страшный холод и услышал крик женщин: «Он жив!» Температура у Сергея вскоре нормализовалась. Через день его выписали. Его отец категорически запретил рассказывать кому-либо об этом, так как ранее, когда подобное произошло с другим человеком и тот рассказал обо всём знакомым, его стали считать сумасшедшим.
Но самое интересное было дальше. Сергей, выйдя на работу, напомнил товарищам, как они праздновали первое мая и о чём говорили, чему те крайне удивились и стали допытываться, кто ему об этом рассказал (поскольку разговоры были крамольные). А девушка, когда он сообщил ей о подробностях её общения с другим молодым человеком, вообще пришла в полное замешательство.
Это ли не прямое доказательство существования разумной души – главной составляющей человека?
А вот факт из жизни родного брата игумена Никона (Воробьёва)[177], Владимира Николаевича. Когда ему было лет семь, во время игры в лапту его нечаянно так сильно ударили палкой по голове, что он упал замертво. И он рассказывал, как увидел себя высоко над этим местом, видел растерявшихся мальчишек около своего тела, и как один из них побежал к нему домой, и как с криком и слезами бежала к нему из дома мать, схватила его, стала теребить. А там было такое прекрасное солнце и так хорошо, радостно, что когда он пришёл в себя, то заревел изо всей мочи, но не от боли, как все подумали, а оттого, что вокруг всё было очень уныло и мрачно – как в каком-то подземелье, хотя день был солнечный. Об этом случае рассказывали и все братья Владимира Николаевича.
Подобных фактов неисчислимое множество.
Когда ему было двадцать лет, он тяжело заболел тифом, температура была за сорок, и его положили в больницу. И вот однажды в какой-то момент он вдруг почувствовал большую лёгкость… и увидел себя посреди палаты. Было первое мая, он вспомнил о своих друзьях – и тут же оказался около них. Они весело, с водочкой, праздновали на лоне природы, шутили, смеялись, вели острые разговоры, в том числе и на политические темы, но его попытки пообщаться с ними оказались совершенно безуспешными: его никто не замечал и не слышал.
Тогда он вспомнил о знакомой девушке – и так же моментально оказался рядом с ней. Он увидел её сидящей со знакомым молодым человеком, послушал их тёплый разговор, но они на него опять-таки не обратили никакого внимания.
Тут он опомнился: «Я же болен!» – и сразу увидел себя в палате, а у его койки уже стояли две сестры милосердия с носилками и врач, который произнёс: «Он мёртв, и его нужно отнести в мертвецкую» (так называли тогда морг). В тот же момент он почувствовал страшный холод и услышал крик женщин: «Он жив!» Температура у Сергея вскоре нормализовалась. Через день его выписали. Его отец категорически запретил рассказывать кому-либо об этом, так как ранее, когда подобное произошло с другим человеком и тот рассказал обо всём знакомым, его стали считать сумасшедшим.
Но самое интересное было дальше. Сергей, выйдя на работу, напомнил товарищам, как они праздновали первое мая и о чём говорили, чему те крайне удивились и стали допытываться, кто ему об этом рассказал (поскольку разговоры были крамольные). А девушка, когда он сообщил ей о подробностях её общения с другим молодым человеком, вообще пришла в полное замешательство.
Это ли не прямое доказательство существования разумной души – главной составляющей человека?
А вот факт из жизни родного брата игумена Никона (Воробьёва)[177], Владимира Николаевича. Когда ему было лет семь, во время игры в лапту его нечаянно так сильно ударили палкой по голове, что он упал замертво. И он рассказывал, как увидел себя высоко над этим местом, видел растерявшихся мальчишек около своего тела, и как один из них побежал к нему домой, и как с криком и слезами бежала к нему из дома мать, схватила его, стала теребить. А там было такое прекрасное солнце и так хорошо, радостно, что когда он пришёл в себя, то заревел изо всей мочи, но не от боли, как все подумали, а оттого, что вокруг всё было очень уныло и мрачно – как в каком-то подземелье, хотя день был солнечный. Об этом случае рассказывали и все братья Владимира Николаевича.
Подобных фактов неисчислимое множество.
