Малле опустил нож и недоуменно уставился на странника:

– И какая клятва может обрушить гнев прародителей на меня?

Сердце Леона ударило по ребрам, когда он встретился с таким же удивленным лицом Рэйдена. Тот видел отчаяние в его глазах и понимал, какую глупость готов совершить Самаэлис, чтобы спасти его. И судя по взгляду, не одобрял опрометчивого поступка.

Однако Леону было все равно. Его и раньше не волновало то, что думали другие о его поступках. Он выпрямился и громко огласил:

– Клятвой, именуемой анхеле, данной Создателю и Небесной матери и услышанной всеми богами, я вверяю в твои руки свою вечность, Рэйден Кассерген! Отныне и навсегда!