Но понятие «мужик» в отношении внешнего вида распространялось не только на крестьянское сословие. Самый бедный петербургский студент в своем форменном университетском мундире со шпагой гляделся аристократом в сравнении, например, с купцом. Об этом вопиющем несоответствии внешнего и внутреннего содержаний, сложившемся в результате петровских преобразований, писал крупнейший русский промышленник, историк и богослов Владимир Рябушинский: «Начитанный, богатый купец-старообрядец с бородой и в русском длиннополом платье, талантливый промышленник, хозяин для сотен, иногда тысяч человек рабочего люда и в то же время знаток древнего русского искусства, археолог, собиратель икон, книг, рукописей, разбирающийся в исторических и экономических вопросах, любящий свое дело, но полный и духовных запросов, – такой человек был “мужик”; а мелкий канцелярист, выбритый, в западном камзоле, схвативший кое-какие верхушки образования, в сущности малокультурный, часто взяточник, хотя и по нужде, всех выше себя стоящих втайне критикующий и осуждающий, мужика глубоко презирающий, один из предков грядущего русского интеллигента, – это “барин”.