— Нет, не любовь к родине я имею в виду. Я имею в виду страх. Боязнь всего иного, чем ты сам, чем то, что окружает тебя. И знаете, страх этот не просто поэтическая метафора, он скорее но­сит политический характер и проявляется в ненависти, соперниче­стве, агрессивности. И он растет в нас, этот страх. Растет год за годом. Мы слишком далеко зашли по старой дороге. А вы... вы явились из такого мира, где даже государств уже не существует, причем в течение многих столетий... Вы едва понимаете, о чем я говорю вам, однако именно вы указываете нам новый путь... — Эстравен внезапно умолк: голос его сорвался.