На темной реке Судьбы, уносящей человечество, которую он смешал с ним самим, Клерамбо увидел миллионы живых барахтавшихся обломков, — то были люди. И каждый человек был самим собой, особым миром радостей и страданий, грез и усилий. И каждый человек был «я». Я склоняюсь над ним и вижу себя. «Я», говорят мне его глаза, и сердце вторит: «Я!» Ах, как я вас понимаю! В какой сильной степени ваши заблуждения — мои заблуждения! Даже в ожесточении тех, что ополчились на меня, я узнаю тебя, брат мой, меня не проведешь: это я!