И дело не в ксенофобии – во всяком случае, не со стороны людей, которые могли бы ужиться с кем угодно, лишь бы договориться по-хорошему, – а в том, что враг не готов на компромиссы и, кажется, вообще не знаком с понятием «дипломатия».