Я гневно говорила о кулаках, о врагах народа, и тут мама — а я ей безоговорочно верила — произнесла слова, которые я помню, как будто это было вчера: «А ты знаешь, что твой дед был обвинен в том, что он кулак и враг народа, и что он отсидел в лагерях двадцать три года, а я многие годы считалась дочерью врага народа?»