Вы сами-то верите, что так будет: ее не тронут, она не изменится, сохранив свою чистоту?
Тут я не мог не солгать, потому что мне показалось необходимым успокоить его растущее возбуждение:
– Верю.
– Не верите!
– Мистер Лессинхэм!
– Думаете, я не вижу вашего лица, на котором написаны те же мысли, что терзают меня? Являясь человеком чести, неужели вы продолжите отрицать свои опасения, что когда Марджори вернется ко мне – если вернется! – то от моей возлюбленной останется одна лишь оскверненная оболочка?