Глубокая религиозность императора, его убеждение, что власть дарована ему богом, и уже свершившееся в Москве сакральное действо венчания на царство делали саму идею некой повторной коронации, да еще и в католической Польше, плохо представимой269. Само слово «коронация», от которого было невозможно избавиться, и бесчисленные коннотации, которые оно выз