Юля уже давно начала понимать, что ее страх был силой, навязанной извне, он существовал не в ней, а где-то рядом. Разговор с Леной в больнице стал для нее откровением, после которого она дала волю подсознанию. Все могло быть хорошо или плохо вне зависимости от силы ее боязни. Неизменный ее спутник не мог отлепиться от Юли, и он же навязывал ей свою волю.