Начальник сыскной, было видно по лицу, устал слушать эту женщину. Он обернулся к Кочкину и, ничего не сказав, только двинул бровями. Чиновнику особых поручений этого было достаточно, он все понял. Встал, подошел к приживалке очень близко, так, что их колени едва не соприкасались. Молчал. Не зная, чего ждать, Руфина Яковлевна, вжавшись в спинку стула, смотрела ему в живот. Кочкин медленно наклонился к ее уху и, набрав в легкие побольше воздуха, прокричал:

– Дура! Ты что, мозгами своими канареечными не понимаешь, с кем говоришь, кто перед тобой сидит? Да мы тебя сейчас догола разденем и на этот труп сверху положим, коль по-хорошему не хочешь! Ты думаешь, с тобой тут шутки шутят?

От этого дикого, почти сатанинского крика всем сделалось дурно, даже начальнику сыскной. А что говорить о приживалке, лицо которой сжалось в сморчок.