Павел Петрович погрузился в раздраженный пессимизм. Мир вокруг казался стаканом, который не просто наполовину пуст, так еще и наполнен чем-то прокисшим. Он вынужден был признать, что не усидел на колеснице удачи, навернулся с нее, отбив себе все те места, где гнездились амбиции и мечты о славе.