Одному из мюнхенских профессоров, проводивших курсы для участников войны, запомнился солдат, который все время говорил, говорил и говорил. Это был Гитлер.
В его характере имелось слишком много банального эгоизма для того, чтобы он мог стать личностью всемирно-исторического значения. Безграничное тщеславие, безвкусное самолюбование, бессмысленная расточительность, с которой он даже в самом конце, цепляясь за остатки собственной власти, тратил последние силы собственного народа, — слишком тяжкий груз, лежавший на его деятельности. В чем-то его можно сравнить в Наполеоном I, также обладавшим весьма обыденными и эгоистичными чертами характера.