Поэтому, например, богатый, но спокойный и правильный человек есть гораздо более «евангельский человек», нежели судорожный демократ, нежели «носящийся со своими язвами» (есть такие) бедняк или убогий. В этом спокойном отношении Евангелия ко всем положениям, ко всем состояниям — удивительнейшая его черта.
И от этого Евангелие стало родным царю и нищему.
И объединило или имеет в будущем объединить «царя и нищего» одним «евангельским духом». Объединяло иногда