Мама… – Губы ее сами прошептали это слово. Она никогда прежде не произносила его вслух. Даже обращаясь к Арсении. – Мама, мамочка…

По щекам Золотовой покатились слезы. Она встала с постели и приблизилась к Ульяне. Та тоже вскочила со стула. Золотова обняла ее, руки у нее были холодными, как ледышки.

– Доченька моя… – Она прижалась виском к Ульяниной щеке. – Прости меня, доченька. Прости.

– Прощу, – шепотом произнесла Ульяна, глотая слезы.