Новое издательство

Тайный ход прорыт из Кремля в Загорск и проходит где-то рядом с дачной Тайнинкой, но его надо искать. Тайный ход соединяет немолодого человека с его детством и ведет в спасительное укрытие памяти — но оно может быть разрушено. «Тайный ход» — неоконченная проза Льва Рубинштейна о семье и детстве и стихи «в столбик», написанные им в последние годы.

Стихи — это непрерывное выяснение того, что такое стихи. Они не пишутся, а обнаруживаются. Даже больше: это выяснение того, что такое стихи сегодня. Почему это так важно? Потому что для поэта нет более важной задачи, чем выяснение, что такое это «сегодня».
Новая книга Михаила Айзенберга — стихи, написанные в 2022–2023 годах, дополненные заглядывающими в будущее, то есть в наше сегодня, стихотворениями предыдущих лет.

Из-за забастовки на железной дороге писательница М. делает незапланированную остановку в маленьком европейском городке. Вслед за отмененным поездом, удаляясь от накатанных рельсов судьбы и ее исторических декораций, начинает меняться и жизненный маршрут героини. «Фокус» — новая проза Марии Степановой, поэта и эссеиста, автора переведенного более чем на 20 языков романа «Памяти памяти».

В 1820 году шестнадцатилетний студент Федор Тютчев написал стихотворное
послание к уже прославленному поэту Александру Пушкину,
автору оды «Вольность», по слухам, объявившему себя сторонником
цареубийства. Анализ тютчевского стихотворения и его общественного
и литературного контекста дает развернутое представление об устрой—
стве публичной сферы, политической дискуссии и поэтического языка
в России на рубеже 1810–1820-х годов.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение 7 Текстологическая справка 10 Глава I. Допечатная и печатная история 13 Глава II. Новизна и старина 35 Глава III. Двадцатый год 65 Приложение к главе III. Революция обойдет весь мир… 90 Глава IV. Опыт разбора текста 99 Глава V. Эпилог, или Пролог 121 Условные сокращения 127 Литература 129 Именной указатель 145

Книга Алексея Конакова о Евгении Харитонове — скрупулезная реконструкция биографии одного из самых радикальных новаторов русской прозы второй половины XX века, разбор его текстов и авторских стратегий, сделанный на стыке социологии и психоанализа, и, не в последнюю очередь, очерк устройства позднесоветской культурной жизни, разворачивающейся на границе между официальными и подпольными формами существования
театра и литературы.

Оглавление
Благодарности 7 Введение первое: подпольный житель Москвы 9 Введение второе: писатель, узоротворец 21 1. Начало: под сенью высокого сталинизма 31 2. Влияние Державы: миниатюризация 40 3. Биография, пласт первый: тела театров 47 4. Влияние Столицы: провинцификация 91 5. Биография, пласт второй: сети литературы 99 6. Влияние Петровки: транспарентизация 158 7. Текст 1: «Слезы об убитом и задушенном» 165 8. Текст 2: «Непьющий русский» 177 9. Текст 3: «Роман» 189 10. Биография, пласт третий: домашний арест 201 11. Текст 4: «Слезы на цветах» 229 12. Текст 5: «В холодном высшем смысле» 241 Заключение: и жизнь моя в июне 253 Указатель имен 261

«Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года» не входит в число канонических пушкинских текстов — слишком безыскусное для художественной
прозы и слишком скупое для занимательного травелога, оно не понравилось
ни современникам Пушкина, ни последующим поколениям и не часто привлекало внимание ученых. Новая книга Александра Долинина разрушает
устоявшуюся репутацию: всесторонний анализ «Путешествия» и его источников в широком контексте металитературных установок позднего Пушкина
позволяет прочесть лаконичный рассказ о поездке на русско-турецкую войну
как автобиографическую повесть об осознании собственной — человеческой
и творческой — судьбы и помещает его в ряд пушкинских шедевров. В книгу
также включен текст «Путешествия в Арзрум», как он был опубликован самим
Пушкиным в 1836 году, снабженный примечаниями и комментаторскими
заметками.

«Мама мыла раму» — мемуарная проза Льва Рубинштейна о детстве и отрочестве в форме комментария к его собственному, уже классическому «карточному» тексту 1987 года с тем же названием.

Литературная биография Осипа Мандельштама советских лет — это история его попыток быть писателем и зарабатывать литературным трудом в эпоху радикальных социальных изменений, касавшихся и самого статуса литературы, и устройства ее существования в обществе. Детальная реконструкция советского литературного быта 1920–1930-х годов и новый взгляд
на социальные стратегии Мандельштама — в книге Глеба Морева.

Оглавление

Предисловие 7 Осип Мандельштам. Фрагменты литературной биографии ( 1920–1930-е годы ) 15 Приложение. «Кто дал им право арестовать Мандельштама?». Сталинская резолюция на письме Бухарина и ее последствия 185 Список сокращений 209 Указатель произведений О. Мандельштама 210 Указатель имен 212

Сборник статей и архивных материалов «Регулярная академия учреждена будет…» открывает новые стороны становления системы образования в России в первой половине XVIII века – одного из ключевых процессов в истории петровской модернизации. Публикуемые в книге ранее неизвестные или малодоступные источники различного происхождения – личные, делопроизводственные, законодательные – содержат проекты создания или реформирования образовательных институций, учебные и методические программы, предлагавшиеся академиками, чиновниками, преподавателями и даже авантюристами. Опираясь на эти источники, авторы вошедших в сборник статей показывают, что становление школы западного образца в России в петровскую и послепетровскую эпоху было делом рук не столько государства, сколько административных предпринимателей – «прожектеров», использовавших государственные ресурсы для достижения собственных целей.

Новая книга эссе Марии Степановой — о современности и ее отношениях с историческим временем. Страх перед будущим, недоверие к настоящему, зачарованность прошлым: как будет выглядеть завтрашний день, если мы до сих пор живем во вчерашнем?

Возможно ли помнить не свое, а чужое прошлое? Как историческая травма влияет на жизнь тех, кто не был современником катастрофических событий? Марианна Хирш исследует глубинные механизмы передачи памяти о Холокосте через поколения, используя обширный материал послевоенной культуры — искусства, литературы и различных социальных теорий.

Десять статей выдающегося современного историка Карло Гинзбурга посвящены самым разным сюжетам — деревянным куклам, литературным приемам, евангельскому тексту, антисемитизму, христианской иконографии, греческой философии, самой исторической науке и многому другому — но их объединяет одна общая тема: устройство человеческого взгляда на окружающий мир.

Прошлое, как известно, изучают историки. А тем, какую роль прошлое играет в настоящем, занимается публичная история — молодая научная дисциплина, бурно развивающаяся в последние несколько десятилетий. Из чего складываются наши представления о прошлом, как на них влияют современное искусство и массовая культура, что делают с прошлым государственные праздники и популярные сериалы, как оно представлено в литературе и компьютерных играх — публичная история ищет ответы на эти вопросы, чтобы лучше понимать, как устроен наш мир и мы сами. «Всё в прошлом» — первая коллективная монография по публичной истории на русском языке.

Новая книга художника Гриши Брускина — очерки революционной иконографии, прослеживающие прихотливую судьбу революции как темы и метода искусства на протяжении веков и даже тысячелетий. Брускин разбирает хрестоматийные и малоизвестные изображения из истории русской и мировой культуры, предлагает читателю неожиданные сопоставления и смелые интерпретации многочисленных шедевров от Делакруа до Малевича и Петрова-Водкина, но главное — учит смотреть на искусство как таковое — непредвзятым, заинтересованным взглядом, который преодолевает школьные стереотипы и музейные предписания.

Книга философа и социолога Зигмунта Баумана рассматривает феномен свободы в его социальном измерении — не как свойство или достояние человека, а как социальное отношение, связывающее его с другими людьми, различными социальными институтами и обществом в целом. Считая свободу естественным и универсальным состоянием человека, социальные науки, как правило, сосредоточены на феноменах несвободы, однако, как показывает Бауман, свобода тоже представляет собой продукт определенного общественного устройства — поэтому она подлежит и критическому анализу, и историческому развитию.

Самая большая техногенная катастрофа в истории, авария на Чернобыльской АЭС унесла тысячи жизней, обрушила главный религиозный культ XX века — веру в технический прогресс и стала символом несостоятельности всего советского проекта. Детальная история катастрофы и ее экологических и политических последствий — в новой книге профессора Гарвардского университета Сергея Плохия.

Книга Филиппа Дзядко посвящена современной поэзии — стихам Михаила Айзенберга, но не похожа на книгу, написанную филологом: разборы поэтических текстов превращаются здесь в экзистенциальную прозу, а само чтение стихов, то есть привычный и возвышающий способ уйти от тяжестей окружающего мира, — в попытку проникнуть в его нутро — и вернуться обратно, на поверхность жизни, с новыми знаниями — об этом мире и о себе.

Сталин, потрясенный стихами Мандельштама и обсуждающий его талант с Пастернаком, брежневское политбюро, которое высылает Бродского из СССР из-за невозможности сосуществовать в одной стране с великим поэтом, — популярные сюжеты, доказывающие особый статус Поэта в русской истории и признание его государством поверх общих конвенций. Детальная реконструкция этих событий заставляет увидеть их причины, ход и смысл совершенно иначе.

«Campo santo», посмертный сборник В.Г. Зебальда, объединяет все, что не вошло в другие книги писателя, — фрагменты прозы о Корсике, газетные заметки, тексты выступлений, ранние редакции знаменитых эссе. Их общие темы — устройство памяти и забвения, наши личные отношения с прошлым поверх «больших» истори— ческих нарративов и способы сопротивления небытию, которые предоставляет человеку культура.

Историю XX века можно представить как историю масштабных экономических экспериментов — и как историю идей, которые легли в их основу. Именно это делает профессор Университета Джорджа Мейсона Лоуренс Уайт, который разбирает в своей книге основные экономические теории последнего столетия и их влияние на государственную политику, а значит, и на нашу жизнь.