9 мая 1986 года к нам в дивизию приехал Иосиф Кобзон. После выступления я вышел на сцену, подарил ему панаму, пожал руку. Он в микрофон говорит: «В Союзе, если придёте на мой концерт, скажите пароль „Кабул“. Вас пропустят бесплатно». И действительно, через пятнадцать лет я пришёл на его концерт, сказал пароль — и меня пропустили. Он оказался человеком, который слов на ветер не бросает
Ещё у нас в роте были ребята, которые кололись героином или чем-то типа того. Я впервые в жизни увидел, как наркотики действуют на людей. На этих парней было страшно смотреть! Ходили белые, бедолаги, дрожали, как осиновые листы… Душманы продавали «чарс» — наркотик из конопли. У нас он назывался «план». В батальоне его многие курили. Но эти ребята подсели на нечто более серьёзное и вернулись в Союз уже, к сожалению, «на игле». Вспомнил об этом потому, что именно те два парня, которые кололись, и отличались особым зверством. Причём оно у них необъяснимым образом сочеталось со страхом. Может быть, из-за своей трусости они и кололись…
больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих».
среди тех, кто был на войне, атеистов нет
Вообще настоящий лётчик, даже если на самом деле болеет, всё равно доктору скажет, что жалоб у него нет, а вместо этого подойдёт к командиру и попросит: «Ты меня не планируй, я болею». Но если ты уже в плановой таблице, то сказать доктору, что у тебя есть жалобы, — это явно не по-лётному. Мы таких не уважали.
Кто-то боится, но дело делает, потому что стыдно перед боевыми товарищами. А кто-то боится и к доктору бежит и там говорит, что у него сегодня голова болит. Доктор в таком случае просто обязан отстранить лётчика от полётов. А проверить в полевых условиях без оборудования, болит ли у кого-то голова на самом деле или нет, невозможно
Если кто-то скажет, что ему на войне не было страшно — не верьте. Боятся все.
почувствовал, что эти пятнадцать минут меня снова в корне изменили. Я как заново родился, я стал мыслить совсем по-другому. Я понял, что надо быть готовым в любой момент уйти из жизни. И уйти так, чтобы уходить было не стыдно, чтобы совесть была чиста.
И тут открылись какие-то вещи, над которыми никогда в жизни не задумывался. Я с ходу понял, в чём состоит смысл жизни. Думаю: «Что самое главное в жизни? Дом построить? Нет. Родителей похоронить? Тоже нет. Дерево посадить? Тоже неважно. Жениться, детей родить? Нет. Работа? Тоже нет. Деньги? Даже странно об этом думать — конечно, нет. Нет-нет-нет… И тут я почувствовал, что самое главное, самое дорогое в жизни — это сама жизнь
Подбежали к связистам, рация у них была включена. По очереди слушаем, как парень, который находится на горе на связи, кричит: «Ребята, не оставляете нас, не оставляйте!!! Тут море душманов, они валом идут!». Кошмар какой-то такое услышать! Мы сами только что еле выжили, а тут наши товарищи погибают!.
