Венера и брак не властны над Орфеем.
На меч переплавлен. Тот прям. И свиреп.
Пугает Германия. Грозен Евфрат.
Соседство нарушив, бесчестно грозят
Оружием где-то друг другу селенья.
И в мире, не зная вовек сожаленья,
Безумствует Марс. Так рванувшая только
На старте летит на арену четвёрка.
И вожжи напрасно сжимает возница.
Несет! И не чует узды колесница.
Солнце и в смутных делах государства
Верный вещун. Очевидны становятся
Скрытые хитростью ложь и коварство
Или созревшие тайно усобицы:
Юлий убит! — И светило, скорбя,
Тотчас же в Риме явило себя,
Голову — ярко доселе сияла —
Мрачно ржавеющим скрыв покрывалом.
Мы же… Наш век — нечестивый, и мы
Вечной страшились сгустившейся тьмы.
Впрочем, и почва в ту страшную пору,
Птицы в гаданьях, морские просторы,
Чуя недоброе, даже собаки
Нам подавали зловещие знаки.
Видели сами, ты помнишь? Киклопова
В поле бурлила и брызгами хлопала
Этна, горячие кузницы руша.
