Мир - это я, и все законы мира - это я. Мое воображение создает, мой ум разрушает; я вижу, что в мире нет ничего способного противостоять силе моего озлобления, я чувствую, что все, что есть,- это я. И сердце мое полно холодной тоски о древности, когда все было так крепко, хотя люди были еще сильнее, чем я"
Принимались искать, находили и удивлялись; декаденты, люди, еще так недавно объявившие себя стоящими вне всяких моральных законов, ревностно искали бога, доказывали другим необходимость найти его, проповедовали мораль, ту же мораль, что и все проповедуют: веруй, люби и надейся!
Верлен стоял впереди всех; он первый усмотрел эстетическое откровение в сонете Рембо и был самым плодовитым из всех новаторов искусства.
Он, ранее писавший точные и блестящие сонеты в духе "парнасцев", начал создавать такие изломанные вещи, как вот эта, приводимая Гюйо:
"Луна бросала тупыми углами свои цинковые краски; с высоких
Современный человек, существо с израсходованной нервной силой и истощенным воображением, читая - проглатывает и, не переваривая, извергает из себя книгу или сонет,- это потому, что он изжил себя, дрябл, изношен, и думать - для него труд, а не удовольствие.
Нужно, сказали они, связать с каждой буквой известное, определенное ощущение: с А - холод, с О - тоску, с У - страх и т. д.; затем окрасить все буквы в цвета, как это уже сделал Рембо, затем придать им звуки и вообще оживить их, сделать из каждой буквы маленький живой организм.
Странно и непонятно, но если вспомнить, что в 1885 году, по исследованию одного знаменитого окулиста, 526 человек из студентов Оксфордского университета, оказалось, окрашивали звуки в цвета и, наоборот, придавали цветам звуки, причем единодушно утверждали, что коричневый цвет звучит, как тромбон, а зеленый - как охотничий рожок,- может быть, этот сонет Рембо имеет под собой некоторую психиатрическую почву.
Не пишите нам законов, не создавайте нам гипотез, теорий и доктрин. Мы не примем ничего этого. Мы сами создадим себе все это, если захотим. А до того времени мы не хотим ни логики, ничего - это все от человека, все это плоды его ума. Мы тоже люди, господин Баррес, и тоже можем писать книги. Но мы не хотим однообразия и будем сегодня верующими, завтра - скептиками, послезавтра мы будем монархистами или революционерами, если захотим этого. Да, мы сделаем так, как захотим,- и никто не заставит нас сделать иначе.
- Если бы весь мир имел одну голову, я влил бы ему в мозг яд безумия.
Товарищи аплодировали ему за эту выходку сумасшедшего: они вообще предпочитали безумное разумному и анормальное - нормальному
В восьмидесятых годах в одном из кабаков Латинского квартала сформировался этот кружок молодежи, странно одетой, все критикующей, все отвергающей, говорящей о необходимости создать миру нечто настолько новое, что сразу оживило бы его.
Пресыщенные буржуа превратились в Геростратов, готовых ежедневно жечь храмы.
