Во-первых, хочется напомнить замечательные слова философа и выдающегося историка науки В. П. Зубова (1900–1963), как бы вновь открываемого в наши дни вслед за Павлом Флоренским: «Человека от животных отличает дар памяти; в нем – искра бессмертия, победа над змеем тления».
В жизни человека необходима романтика.
Именно она придает человеку божественные силы для путешествия по ту сторону обыденности. Это могучая пружина в человеческой душе, толкающая его на великие свершения.
Фритьоф Нансен
мунду – народ, пришедший с далекого юго-запада, в то время как абукайя принадлежат к группе негров, обозначаемых общим именем мади.
В этой области, мозаичной в этнографически-антропологическом смысле, в которой происходят бесконечные переселения ее обитателей, нубийские и арабские купцы, продвинувшиеся от верховий Нила, крепко обосновались, построив здесь свои зерибы. Последние служили опорными пунктами для захвата рабов и слоновой кости.
Вследствие междуусобиц и распрей этих народов, вторгшимся магометанам оказалось легко стать здесь крепкой ногой и подчинить себе негров.
всего лишь около сорока лет тому назад, переселились на восток с далекого запада, из области Кифа, что севернее реки Уэле, вследствие внутренних смут и постоянных столкновений в их стране.
лигги, феджилу, абукайя, абака, мунду, мору и какуак.
река Собат образуется из четырех притоков: Аддура, Никуар, Гело и Абуал
Как из моих наблюдений, так и из наблюдений других путешественников, явствует, что некоторые племена негров, как, например, ньям-ньям (макарака являются их ответвлением), мангбатту, племена банту– ваниоро и баганда,[25] проявляют совершенно поразительное понимание плоскостного изображения пластических предметов на картинах; этой способности недостает арабам и арабизированным хамитам,[26] вероятно, вследствие непривычки видеть нарисованные изображения предметов. Так, Рионга, вождь ваниоро, взял в руки показанные ему фотографии людей совершенно правильно, головой вверх, и определил по ним племена негров шули или ланго. Я отмечаю это потому, что этим людям от природы присуща способность разбираться в изображениях и рисунках, в то время как часто даже для высокопоставленных арабов и египтян эти изображения были неразрешимой загадкой. Один египетский паша в Хартуме никак не мог понять, почему человеческое лицо, нарисованное в профиль, должно иметь лишь один глаз и одно ухо, а портрет сильно декольтированной парижской светской дамы он принял за портрет бородатого, загорелого американского морского офицера, который ему эту фотографию показал.
