Правдоподобие его словам придает то, что произносит их сверхъестественная, — ибо окружена светящимся ореолом, — сущность, внушающая доверие, поскольку не просто несет невесть что, а излагает версию событий, которая уже рассматривалась, но по разным причинам была отвергнута.
мы вступаем в эпоху, в которой любое дуновение жизни будет искать одного — достижения в реальном времени определенных намеченных целей. До недавних пор утилитаризм был обусловлен замыслом, предполагающим содействие множеству начинаний, чтобы поддерживать порядок — оптимизированный и приносящий прибыль. Правда, эта логика не распространялась на многие эпизоды, связанные с передвижением людей и вещей. Теперь же индустрия «промпта», — которая скоро станет доминирующей, поскольку обещает обеспечить «окно взаимодействия» предприятий всего мира с нашими «вводными», — как следствие, подменяет этим этосом наше существование, упрочивает утилитаризм, который должен интегрироваться или, можно сказать, радикализоваться. И тогда все, что не впишется в такую систему, будет восприниматься как пустая трата времени и сил — или глоток воздуха, порой такой желанный. Но, конечно, все реже и реже.
ближайшее и следующее десятилетие пройдут под знаком промптов или всеобщего «промптимизма». Технико-экономический комплекс снабжает нас все более эффективными системами и готов в конечном счете выполнить чуть ли не все наши задачи — и когнитивные, и креативные. То, что испокон веков требовало обучения, сторонней помощи, физических и умственных усилий, вот-вот окажется бесполезным и морально устаревшим, а мы превратимся в существ, которые только создают промпты. Искусственные пифии, стоит их попросить, день за днем распишут стратегию предприятия, подскажут, кто из сотрудников недостаточно результативен, а в ком отпала необходимость, подготовят за нас сообщения, письма, речи, составят список якобы необходимых покупок, распланируют наши будни, придумают программу пребывания в незнакомом городе и даже примутся сочинять рассказы, мелодии или делать фильмы, какие любой из нас пожелает. Это и есть — на пользу всех и каждого — индустриализация непрерывного «правильного» пути, а заодно — систематическое потакание малейшим нашим капризам.
Налицо возможность корректировать поведение через автоматический язык, выражающий всевозможные интересы и выступающий носителем квазиистины, — это удивительным образом вторит блестящей мысли Поля Валери, который в 1945 году написал: «Власть — это когда есть все условия, чтобы кто-то один, многие или все действовали по чьему-то слову. Быть у власти — значит говорить как хозяин. И, соответственно, владеть дискурсом, речью, которой будут повиноваться»
prompt — Кембриджский словарь дает такое определение этого слова: «To make someone decide to say or do something» («сделать так, чтобы кто-то решил что-либо сказать или совершить»). Во французском языке оно тоже существует — скажем, в выражении réponse prompte, «быстрый, немедленный отклик», то есть тот, который следует сразу за нашей командой. В общем, мы даем команды системам, чтобы генерировать тексты, голоса, псевдофотографии, и все это — внутри туго сплетенной, если не сказать — спутанной структуры. Люди дают команды машинам — и в то же самое время логика немедленного отклика призвана делать так, чтобы мы думали, будто сами решаем поставить задачу процессорам — что им произнести, какое действие выполнить, хотя в конечном счете их цель все равно одна — влиять на наше поведение.
Мы пришли не только к тому, что даем машинам команды или позволяем, чтобы они давали их самим себе, но теперь и от них получаем указания. Рабочий механизм наглядно виден на примере рекомендаций, которыми без конца одаривают нас платформы, предлагающие что-либо сделать — обычно в коммерческих целях. Или в коллективном пространстве, где передвижения людей — с точностью почти до миллиметра — регулируются разными сигналами: в ход идут приемы, применяемые прежде всего в логистических центрах. Что-то не то в нашем нынешнем образе действий, обусловленном не то личной волей, не то всемогущими роботами, не то призраками, которые обращаются к нам и с разными целями направляют наше поведение.
Какой оборот примет наша реальность, все чаще зависит от объема переработанных данных, от алгоритмов, программ, разветвленных систем, наделенных собственными рабочими мощностями, чтобы выполнять бессчетное множество локальных задач
